ЧАСТЬ 3. Опыт борьбы с коррупцией в Великобритании.

Удивительно, но факт: в Великобритании, Германии, Франции тоже есть коррумпированные чиновники – министры, и даже премьер-министры, там тоже создаются преступные схемы, там тоже воруют, причем в довольно приличных размерах. Ведущие мировые державы не избавлены от коррупции на 100%, но борьба с ней не прекращается, ежегодно принимая всё новые, порой причудливые, формы.

Великобритания: «Не так беден, чтобы брать взятки, не так глуп, чтобы их давать»

Эта пословица как нельзя лучше отражает отношение к коррупции на туманном Альбионе. В Англии со взяточничеством борются настолько давно, что здешние антикоррупционные инициативы уже стали историей, примером и руководством к действию для большинства развитых стран не только Европы, но и всего мира. Сегодня антикоррупционное законодательство Великобритании считается одним из самых «продвинутых» в мире.

Интересно, что еще в средневековой Англии одним из принципиальных орудий борьбы с коррупцией был независимый аудит. Самое древнее упоминание о нем, дошедшее до наших дней, датируется 1130 (!) годом (архив Казначейства Англии и Шотландии). Оказывается, лондонское Сити подвергалось аудиту уже в 1200-е гг., а в начале XIV столетия аудиторы значились в числе выборных должностных лиц. В то время в Великобритании аудит был двух типов. В городах он осуществлялся публично, в присутствии должностных лиц и граждан. Это уже гарантировало отсутствие бюрократических проволочек – питательной среды для злоупотреблений.  Вторым типом аудита была детальная проверка счетов об уплатах управляющих финансами крупных поместий, с последующей «аудиторской декларацией». Оба типа аудита были направлены на обеспечение подотчетности государственных и частных должностных лиц, распоряжающихся вверенными им средствами. Конечно, это не защищало страну от коррупции полностью (особенно от взяточничества среди высших должностных лиц и аристократии), однако позволяло исключать наиболее вопиющие ее проявления.

Экономические перемены в период 1600–1800 годов в мире и в Англии характеризовались ростом городов, возникновением крупных фабрик, расширением торговли. Новая буржуазная экономика и мораль отрицательно относились к коррупции, что вызвало появление новых подходов к контролю и учету. Аудит начал превращаться из процесса слушания в подробный анализ документации и исследование подтверждающих свидетельств. В конце XVII века в Шотландии был принят первый закон о запрете определенным должностным лицам служить в качестве городского аудитора. Тем самым в западном мире было введено современное понятие независимости аудитора.

К концу 19 века в английском уголовном праве наконец четко прописывается особая важность борьбы с коррупцией. Появляются три основных закона: закон 1889 г. о взяточничестве в публично правовых организациях; закон 1906 г. о предупреждении коррупции; закон 1916 г. об исправлении закона о предупреждении коррупции и дополнениях к нему.

Первый Закон обозначал основные понятия, в том числе такие как « требование взятки» и «дача взятки» и устанавливал наказания (в зависимости от тяжести преступления – штраф или тюремное заключение на 7 лет, плюс лишение служебных и/или избирательных прав).

Второй Закон «угрожал» тюремными заключениями, если «кто-нибудь примет или добьется, или согласится получить подарок или что-либо имеющее ценность для побуждения к выполнению или воздержания от выполнения какого-либо действия, за причинение или непричинение затруднений кому-либо», а так же «если кто-либо даст или предоставит в качестве взятки лицу, действующему на правах представителя, для побуждения его к выполнению или к воздержанию от выполнения какого-либо действия». Уголовная ответственность в последнем случае наступала независимо от того, совершил человек, получивший взятку, те действия, к которым его хотели подвигнуть, или нет. Ответственность наступала также независимо от мотивов, которыми руководствовался взяткодатель. При этом отсутствие вины у взяткополучателя не исключало ответственности взяткодателя.

Третий Закон (1916 г) дополнял и расширял второй. Преступления против избирательного права были разделены на две основные группы: наиболее «страшные» были названы «приемы коррупции»,  менее важные  - просто «незаконные приемы». В первой группе – различные формы принуждения избирателей (покупка голоса, угощение избирателей, недозволенное влияние на избирателей и т.п.). За эти преступления полагалось заключение в тюрьму.

Что же касается коррупции на финансовых рынках, то английский Закон установил: обо всех подозрительных операциях финансисты обязаны самостоятельно сообщать в правоохранительные органы. Если же банкир этого не делает – будет проходить по делу как соучастник. Обозначалось, что в силу своей квалификации специалист обязан разобраться, какая операция носит теневой характер, либо способствует отмыву капитала (в современной Англии правоохранительная система расследует в среднем от 80 до 100 тысяч подобного рода сообщений в год).

Удивительно, но данное законодательство успешно работало в Великобритании и на подконтрольных ей территориях практически до 2010 года! Но еще более удивительно то, что в 2010 году англичане создали не менее универсальный документ, который умещается всего на десятке страниц и касается всех видов коррупции как в государственной сфере, так и в частном бизнесе. И главное: его действие распространяется как на физических, так и на юридических лиц, как на резидентов, так и на нерезидентов.

По словам главы отдела Королевской британской службы по борьбе с крупным мошенничеством (SFO)Ричарда Олдермана, за новый антикоррупционный закон в Англии взялись по весьма прозаической причине: на протяжении многих лет у страны была якобы «плохая репутация» «из-за коррупционной деятельности британских компаний в различных юрисдикциях». При этом, по словам специалиста, «еще несколько лет назад такого рода деятельность (читай – взяточничество) считалась обычной деловой практикой, в расчет принималась только одна цель – чтобы британские компании выходили победителями в конкурентной борьбе с зарубежными фирмами и обеспечивали защиту контрактов».

Закон «О противодействии взяткам»  вступил в силу в 2011 году.  Он оказался одним из самых простых, передовых и одним их самых жестких в мире. Закон предусматривает четыре состава преступления: общие преступления по даче и получению взятки, подкуп должностных лиц иностранных государств и неисполнение коммерческими организациями обязанностей по предупреждению взяточничества. При этом общие составы преступления конкретизируются.

Во главе нового закона лежит, по сути, принцип презумпции виновности власти и бизнеса. Согласно положениям документа, компания может быть признана виновной в коррупционной деятельности даже в том случае, если ни один ее сотрудник не знал о факте дачи или получения взятки, и если такого факта не было вовсе. То есть, к возбуждению соответствующего дела приведет только лишь факт неиспользования надлежащей «антикоррупционной процедуры». Процедуры же включают в себя: принятие внутренних положений по борьбе со взятками, учреждение должностей «антикоррупционных комиссаров» и т.п. Дело может быть возбуждено против любой компании, и ее представителям придется самим доказывать невиновность. Кстати, поволноваться при этом придется: максимальный срок лишения свободы – до 10 лет с возможной конфискацией имущества, а признанные виновными компании могут подвергнуться штрафу, верхний предел которого не ограничен.

Революционное «новшество» документа состоит еще и в том, что действие британского антикоррупционного законодательства распространяется далеко за пределы границ собственно Великобритании. К коррупционным преступлениям применяется принцип экстерриториальности. Британский суд может начать производство, если преступление (действие или бездействие) совершено в любом государстве мира гражданином или коммерческой организацией Великобритании или британских заморских территорий; лицом, проживающим на территории Соединенного Королевства и ее заморских территорий; любой компанией, имеющей бизнес в Британии или на заморских территориях (многие из которых, к слову, как пресловутые Британские Виргинские острова, являются крупными международными оффшорными зонами).

Если учесть, что большое количество мировых компаний (включая российские госкомпании и их руководство) имеют свои филиалы на Туманном Альбионе, либо аффилированные компании в оффшорных зонах под британским контролем (Британские Виргинские острова, Джерси, Гернси, Гибралтар, Мэн и др.), то можно сказать, что большая часть мировой экономики уже де-факто находится в юрисдикции британских судов. К слову, после принятия Закона, некоторые аналитики высказали мысль о том, что данный документ значительно упрощает преследование по коррупционным обвинениям и дает почву для политической и экономической игры. Проще говоря, с его помощью можно «прижать» любую страну – англичане, дескать, создали удобный инструмент для того, чтобы заставить продать пакет британскому акционеру или привлечь инвестора.

Так или иначе, пока Великобритания не пользуется своим антикоррупционным оружием. По закону «О противодействии взяткам» были осуждены единицы. Но эксперты не сомневаются, что, например, в условиях экономического кризиса, Лондон будет использовать все средства для укрепления своего экономического положения и политического могущества.

Интересно, что в Англии очень не любят делиться своей коррупционной статистикой – сколько дел заведено и по какому поводу – берегут, так сказать, честь мундира. При этом британцы пристально следят за своими политиками, и вполне «невинные» (по нашим меркам) перелеты бывшего премьер-министра Тони Блэра с супругой за счет «друзей» вызывали бурные осуждения в прессе. Но самым громким и по сей день остается коррупционный скандал 2006 года вокруг раздачи мест в Палате лордов. Тогда впервые в истории Англии сам премьер-министр государства был допрошен как свидетель по коррупционному делу.

Расследование было начато после того, как выяснилось: минимум четыре кандидата на посты депутатов верхней палаты британского парламента внесли крупные суммы в фонд Лейбористской партии. То есть, будущие лорды хотели стать настоящими лордами – за деньги. При этом суммы, внесенные  ими, не были задекларированы. Для Англии, как и для всего западного общества – это признак тяжкого финансово-коррупционного преступления. Когда злоупотребление вскрылось, Комитет Палаты лордов блокировал эти назначения, и начались допросы. В июле 2006 года был арестован и затем отпущен под залог отвечавший за сбор пожертвований для Лейбористской партии лорд Майкл Леви – ближайший друг и соратник тогдашнего министра Великобритании Тони Блэра. На допросе Леви показал, что не занимался назначением пэров и не влиял на этот процесс, поскольку это прерогатива премьер-министра. В свою очередь Блэр на допросе рассказал, как именно назначаются наследственные пэры, и каким образом он руководит этим процессом. По данному делу полицейские допросили еще ряд высокопоставленных британских политиков и чиновников, включая бывшего лидера оппозиционной Консервативной партии Майкла Ховарда, а также нескольких министров британского кабинета. Постепенно скандал сошел на нет, однако воспоминания о нем до сих пор будоражат память английских борцов с коррупцией.

В Англии практически полностью отсутствует коррупция среди мелких служащих, врачей или педагогов, но при этом периодически в руки полиции попадают английские чиновники средней руки. Так же здесь довольно прочно укоренилась коррупция при государственных закупках – используются возможности государственного заказа для получения взятки за выгодный контракт.

Как бы там ни было, следует отметить главное: в Англии не поручается самим коррупционерам бороться с коррупцией. Там нет системы тотальных «откатов» и круговой поруки. Там бизнесмены не воруют рука об руку с государственными деятелями. В Англии успешно работает принцип презумпции виновности чиновника – «докажи, что приобрел имущество не на взятки». При этом антикоррупционное законодательство Великобритании, признанное лучшим в мире, постоянно дорабатывается.

Проще всего развести руками, признав, что развитые страны по своему развитию космически далеки от Украины, а значит их пример для нас – недостижимая высота. Но если не брать пример с лучших из лучших, то тогда с кого?...

Елена Езерова, специально для Общественной организации “Украина без коррупции”.